Глава 140

Удостоверившись, что подпись принадлежит Теду, Гарри понял: риск, связанный с документами, ничтожен. Он принялся сортировать информацию, бросая мимолетные фразы Гермионе:

— Хорошо, Гермиона, если хочешь, можешь помочь мне разобраться со всем этим.

— Что это такое? — спросила она, склонившись над документами.

— Доказательства, которые можно будет предъявить Сириусу, если авроры выдвинут против него обвинение по поводу его мотоцикла, — пояснил Гарри.

— А, это, — кивнула Гермиона, понимая, и принялась изучать документы.

Внезапно она нахмурилась, словно разгадав нечто важное:

— Подождите… Это о том, о чем я думаю?

И указала на один из документов.

— Да, — усмехнулся Гарри.

— И есть закон, запрещающий это делать? — спросила она, взгляд её был полон недоумения.

— Ага, — подтвердил Гарри. — Что ж, неудивительно, что ты уверена в том, что мы выиграем дело!

— Угу, — кивнула Гермиона. — Теперь мне нужно, чтобы ты соединил документы Министерства с информацией, которую Теду удалось раскопать по каждому из них. Таким образом, каждый из них будет представлять собой один раздел.

— Исходя из этого, мне нужно сделать несколько телефонных звонков, — добавил Гарри.

После обеда Гарри, сидя на табурете, вытащенном из-под прилавка для завтрака, принялся звонить по "Белым страницам". Гермиона, тем временем, перекладывала документы с прилавка на обеденный стол.

Работая в обратном хронологическом порядке, он уже получил информацию по первому пункту, прежде чем перейти ко второму. Он разговаривал с пиарщицей производственной компании, которая была уверена, что ее пытаются подставить.

— Кто-то пытается подставить меня под удар! — воскликнула она, её голос дрожал от возмущения.

— Я пишу книгу об истории этого типа предметов, — спокойно ответил Гарри, стараясь успокоить её.

И, к его удивлению, женщина, поверив в его историю, рассказала ему достаточно информации, которая убедила Гарри: люди в офисе "Штаб-квартиры Обливиэйтров" в Министерстве были, как и все остальные ведьмы и волшебники, — глупыми болванами.

Следующая проблема оказалась сложнее: компания, производившая этот предмет, уже давно прекратила свою деятельность. Однако Гарри удалось разыскать энтузиаста, занимающегося историей этих устройств, который поведал ему историю, не слишком похожую на историю предыдущей женщины.

— Это… это… — начала было Гермиона, прочитав то, что он записал, но слова застряли у неё в горле.

— Ага, — кивнул Гарри, подтверждая её догадку.

Следующий пункт, добавленный Тедом, был в некотором смысле рискованным. Гарри требовалась информация от огромного правительственного департамента, который в данный момент занимался приватизацией своего главного актива. Однако измученному государственному служащему на другом конце телефонного разговора было абсолютно все равно, что Гарри задает вопросы, и он рассказал ему историю, столь же странную, как и первые две.

— Когда ты предашь это огласке, людей в Министерстве уволят, арестуют, обвинят, посадят в тюрьму, оштрафуют или еще что-нибудь в этом роде! — воскликнула Гермиона, качая головой.

— Это не моя проблема, — спокойно ответил Гарри. — Не я пишу законы. И не я вопиюще и возмутительно пренебрегаю ими. Я всего лишь новый независимый лорд, который собирается защищать своего крестного отца, самого нового независимого лорда, от дурацкого закона.

— Я не думаю, что он настолько глупый, — возразила Гермиона. — Просто… он так плохо написан, что его невозможно не нарушить.

Последний пункт был самым важным из всех. Гарри также пришлось звонить в другой маггловский правительственный департамент, чтобы узнать его историю. Правда, на этот раз ему пришлось бы зайти в их офис и заплатить пошлину, чтобы получить все имеющиеся там записи о нем. Он записал необходимые сведения и то, куда нужно обратиться за информацией, и отправил их Теду, чтобы тот все организовал. Либо авроры должны быть готовы к однодневной поездке в маггловский Лондон. А этого он делать не хотел, так как это могло бы навести авроров на мысль о том, что он замышляет.

Гермиона сказала ему, что накануне ей сообщили, что аврорам не разрешается говорить о том, что замышляют Гарри или Грейнджеры, с кем-либо ещё, кто не входит в их группу. Но, конечно же, кто-то из них мог проболтаться в самый неподходящий момент.

_—_

Поздним вечером того же дня в Хогвартсе, примерно через час после того, как Гарри закончил свои звонки, как раз в то время, когда большинство работников правительственных учреждений думают о том, чтобы отправиться домой на целый день, Дамблдор наконец проснулся в лазарете.

Как только он увидел потолок и почувствовал запах крыла, он сразу понял, где находится. Но он также почувствовал запах жженых волос. Если посмотреть на его бороду, то все было в порядке, так что он не мог понять, в чем дело. Не успел он проснуться и сесть, как из кабинета вошел новый волшебник-медиум, и он почувствовал легкое дуновение ветерка на своей шее.

— Добрый день, профессор Дамблдор, — сказал он.

— Какой сегодня день? — сразу же потребовал Дамблдор, потянувшись к своей шее. Потрясенный тем, что он почувствовал, он воскликнул: — Мои волосы!

— Да, сегодня! — ответил Робинзон. — И я чувствую себя довольно бодро; спасибо, что спросили. А что касается…

— Не будьте легкомысленным и ответьте на этот чертов вопрос! — огрызнулся старик.

— Ну, если хотите знать, вам осталось около четырнадцати часов до того, как вы сможете отправиться в четверг утром; завтра утром. А что касается ваших волос, то, как я уже говорил, похоже, ваш теперь уже бывший феникс сделал их вам с помощью сильной вспышки тепла. Именно она, как мы подозреваем, сожгла ваши волосы, подпалила заднюю часть мантии, обуглила кресло в вашем кабинете и еще кое-что.

Заметив на прикроватной тумбочке свою палочку, он взял ее и быстро наложил чары Темпус. 16.30.

С досадой он понял, что провалялся в отключке около восьми часов.

— Почему я не был возбужден? — потребовал он.

— Ты был без сознания, потому что твой теперь уже бывший знакомый решил разорвать с тобой связь, — ответил Робинзон. — Мы не проводим энэргизацию людей, которые потеряли сознание из-за разрыва связи. Это небезопасно. Вместо этого мы позволяем им очнуться естественным путем, что и произошло с вами.

— Теперь, когда вы проснулись естественным путем и получили ответы на свои вопросы, боюсь, вам нужно лечь обратно. Мне нужно наблюдать за вами в течение первых двадцати четырех часов после разрыва привычной связи, чтобы убедиться в стабильности вашего здоровья.

— Иди к черту! — рявкнул старик, спрыгивая с кровати и выбегая из комнаты.

"Неужели этот человек не знает другого способа передвижения, кроме как штурмовать все вокруг?" — недовольно подумал волшебник-медиум. "Старый раздражительный ублюдок".

Вернувшись в свой кабинет, он мысленно связался с директрисой, используя "Летучий порох".

— Да? — послышался голос Марчбэнкс.

— Дамблдор только что проснулся и, как я и говорил, ужасно со мной обошелся и сбежал, — сообщил Робинсон.

— Очень хорошо, — ответила директриса. — Приготовьте для него кровать, и через несколько минут домовой эльф вернет его в неё. Как только он придет, закрепите его на кровати и скажите, что я скоро приду, чтобы поговорить с ним.

— Да, директриса, — ответил Робинсон.

Вытащив голову из пламени "Летучего пороха" и позволив звонку отключиться, волшебник-медиум вернулся в лазарет, встал у изножья кровати, которую недавно покинул Дамблдор, приготовив палочку к заклинанию. Он ждал.

Спустя несколько секунд раздалась вспышка белого света, и Дамблдор снова оказался на кровати. Не успел он понять, что домовой эльф вернул его в лазарет, как его уже привязали к кровати с помощью заклинания "Неотвратимости". Мгновение спустя у него отобрали палочку.

— Что…? — изумился Дамблдор. Еще мгновение назад он "шел" к парадной лестнице, чтобы подняться в свой кабинет.

— С возвращением, профессор, — сказал Робинсон.

— Что это значит? — прошептал Дамблдор.

Как только он попытался пошевелиться, чтобы спрыгнуть с кровати, он понял, что привязан.

— Проклятье! Немедленно освободите меня! Неужели вы не знаете, кто я такой? — возмущался Дамблдор.

— Вы Альбус Персиваль Вульфрик Брайан Дамблдор, судя по всему, — ответил невозмутимый волшебник-медиум. — Значительно опальный бывший директор этой школы, а ныне простой профессор. Вы также являетесь моим пациентом и, пока я или директриса Марчбэнкс не скажем иначе, останетесь моим пациентом. Кроме того, директриса придет сюда, чтобы поговорить с вами о вашем поведении в последнее время. Каждый раз, когда вы здесь, вы оскорбляете меня своей грубостью и тоном. Вы были и остаетесь довольно грубым. Сейчас вы будете лежать здесь, молчать и ждать прихода директрисы, иначе я буду вынужден заткнуть вам рот, наложив на вашу кровать заглушающий амулет.

Дамблдор не успел возразить, как на него наложили угрожающие глушащие чары.

Когда Марчбэнкс вошла в лазарет, она увидела, что Робинсон проверяет запасы зелий в переносном шкафу, а Дамблдор пытается разглагольствовать, но его слова не слышны из-за заглушающих чар. Улыбка тронула губы директрисы.

http://tl..ru/book/100269/3436450